Большая актриса школьного возраста

К 17 годам она — актриса с опытом, у нее своя главная роль в театре и сыграна первая главная роль в кино — в новом фильме Игоря Масленникова под рабочим названием «Баллада о бабочке». Юлю Маврину можно назвать фанатиком своего дела. Она уже два года, как студентка Театральной академии, в Театре музкомедии солирует в «Небесных ласточках», играя отчасти саму себя — девочку, мечтавшую о сцене…

Мечтать не вредно

— С какого же возраста нужно мечтать о сцене, чтобы в 16 лет начать профессионально работать?

— Сколько я себя помню, столько и хочу быть актрисой. В пять лет мама отдала меня в музыкальную школу в Феодосии, оттуда меня пригласили в одну детскую оперетку, потом были занятия вокалом во Дворце пионеров. Там у нас с одним мальчиком сложился дуэт. Мама записала нас на видеокассету и послала ее в Москву. Мне тогда было 12 лет. К величайшему удивлению, нас пригласили на «Утреннюю звезду». Я была девочкой из провинциального города, все столичные дети казались мне просто инопланетянами. Они по-другому общались, были раскованы, а я после выступления чуть не упала за кулисами от нервного напряжения. На конкурсе мы ничего не завоевали, но поездка эта сыграла решающую роль. Всю дорогу я рыдала и твердила маме, что больше не хочу жить в провинции. Мама посидела, подумала и, оставив всех и все, перевезла меня в Питер к бабушке с дедушкой.

— Ты учишься уже на третьем курсе Театральной академии, то есть поступила в четырнадцать. Как тебя, школьницу, допустили к экзаменам?

— Я всегда была уверена, что мне прямая дорога в театральный институт. Но один человек, мнению которого я бесконечно доверяла, как-то сказал, что я не актриса и никогда ею не стану. Меня это здорово подкосило, даже хотелось уйти из жизни. Я не представляла, чем еще смогу заниматься: и отправилась прямо в Театральную академию. Там до третьего тура не нужно подавать документы. Я решила соврать о возрасте, и поскольку ничего не знала, то пошла на консультацию первого попавшегося курса к Куницыну и Барышевой. Как позже выяснилось, это оказался музыкальный курс, который делает спектакли с танцами и песнями, то, что мне всегда нравилось. Подошла к двери, народу тьма, я уже засомневалась: Но тут запускали новую десятку, и мама меня затолкнула. Ребята по очереди начали читать, и чувствую, что страх меня отпускает — я поняла, что здесь собрались родственные мне по духу люди. Когда дошла очередь до меня, выхожу и как идиотка честно говорю: «Маврина Юля, 14 лет». Спрашивают: «Школу закончили?» — «Да, — отвечаю, — музыкальную». Чуть не выгнали. Но все же согласились прослушать. Из десятка к первому туру были допущены три человека, и я в том числе. Но перед этим Барышева спросила, как я представляю себе дальнейшую учебу. Я, не моргнув глазом, пообещала получить среднее образование экстерном. Так, учась в академии, параллельно окончила школу. Правда, школьные оценки мне уже были безразличны. Если учишься в Театральной академии, то ничем другим заниматься невозможно. На первом курсе мы уже приступили к работе над спектаклем «Небесные ласточки», который сейчас входит в репертуар Театра музыкальной комедии.

Ласточка и бабочка

— Те, кто тебя видел в спектакле, говорят, что ты очень похожа на Ию Нинидзе из одноименного фильма:

— Не нахожу ничего общего, разве что обе мы играем молоденьких резвых девочек. Многие вообще удивляются, почему я играю Денизу. У меня нет сильного голоса, который нужен для классической оперетты, приходится обходиться актерским пением. К тому же недавно из-за возраста голос ломался, петь было сложно.

— Предложение Игоря Масленникова играть главную роль в его фильме, наверное, здорово польстило?

Масленников: Она была среди прочих претенденток на главную роль, но я ее сразу выделил. Мне все говорили: что вы там нашли, но в ней лучилось что-то, и думаю, что не ошибся. Я никогда не мог подумать, что она такая молоденькая. Ей ведь в сентябре исполнилось только 17, а она уже такая созревшая личность. Думаю, что ее жизнь не испортит, у нее трезвый ум, она не расчетлива, но относится серьезно к себе и к работе, творчеству, учебе.

Ю.М.: Когда впервые встретилась с Игорем Федоровичем, я не знала, что разговариваю с легендарным создателем «Приключений Шерлока Холмса» и «Зимней вишни», но интуитивно ощущала, что это поворотный момент в моей жизни. Мне дали сценарий и велели подготовить несколько сцен к пробам. Все три сцены оказались постельными, в общем, в тот день из постели я не вылезала.

— Масленников, наверное, специально выбрал такие сцены, чтобы посмотреть, как шестнадцатилетняя девочка с ними справится. Тебя не смущало то, что по сценарию героиня много старше тебя?

— Наоборот. Мне всегда говорили, что я старше своих лет и внешне, и по внутреннему состоянию. А мастер считает, что мое амплуа — вечно молодая, жизнерадостная девочка, я с этим не согласна и хотела доказать обратное. К тому же я отчасти ассоциирую себя со своей киногероиней. Она тоже родилась не в то время и не в том месте. Ее, творческую личность, окружает непонимание нетворческих людей. Только различие в том, что она слабенькая, как «бабочка», у нее нет прививки к жизни. Ее сожрали, а меня так просто не сломаешь.

— Как удалось сыграть психологически трудные моменты в фильме, сцену изнасилования например?

— Любая девушка этого очень боится, и представить подобную ситуацию не сложно, особенно с таким хорошим актером, как Игорь Лифанов. Он действовал очень точно, оставалось только включиться и идти «от него» — как от хорошего партнера в танце. Но на самом деле, если бы я вошла в это состояние до конца, у меня точно бы крышу снесло. Я бы начала отбиваться по-настоящему. Поэтому старалась балансировать на грани, контрольная лампочка всегда должна в мозгу гореть, чтобы не заиграться.

— Ты прекрасно держишься перед камерой без одежды.

— Конечно, комплексы были, хотя, может быть, этого не было заметно. Но у меня была цель, ради кино я готова на многое. Вот волосы обрезала — это было необходимо по замыслу. Некоторые говорят: «Какая жертва!» А я считаю, для такого фильма это не жертва.

Мама и характер

— В твоей жизни ключевой человек — мама. Возможно, в тебе она видит несостоявшуюся себя?

— Скорее всего. Она всегда хотела быть актрисой. В детстве во дворе ставила спектакли, танцевала, до сих пор пишет стихи. Но ее родители считали эту профессию неприличной. В итоге она стала преподавателем физики. Хотя элемент творчества у нее всегда присутствует. Все свои роли я делаю с ней. Она мой режиссер. Так, как знает меня она, не знает никто. Все, что она делает — это не жертва, ей тоже хорошо, она всю жизнь мечтала жить такой жизнью, и проживает ее вместе со мной. Для нее это тоже выход.

> — Какой-то у нас получается слишком положительный образ…

— Ну почему, у меня очень тяжелый характер для людей и для профессии. Например, ради какой-нибудь роли я могу сделать все, даже пожертвовать отношениями с людьми. Я никогда не буду делать подлости, мешать, но и не буду уступать, буду вести себя жестко. Игорь Федорович как-то сказал: «Приготовься к тому, что у тебя в этой среде будет очень мало друзей». Я это поняла и смирилась. Каждому хочется быть первым и быть лучше другого. Я очень люблю людей своей профессии. Это как в семье — ссоришься, кричишь «ненавижу!», а на самом деле — родной человек. Бывает, человек не нравится по жизни, но когда он на сцене, я его уважаю и люблю.

— Но с однокурсниками, будущими актерами ты же дружишь?

— Я стараюсь не бывать в академии в то время, когда там нет работы, избегаю совместного отдыха и культпоходов. У меня есть несколько друзей, с остальными связывает только профессия. Возможно, все еще изменится, но пока удовольствие от общения с людьми искусства я получаю только во время работы.

Юлия ДЯГИЛЕВА